В условиях трансформации пока еще существующего миропорядка Глобальный Юг становится всё более весомым игроком на международной арене. И это реальность сегодняшнего дня, с которой не поспоришь...

Однако смысловое содержание термина «Глобальный Юг» требует уточнения. Термин предельно схематичен и в то же время расплывчат в толкованиях. Поэтому неудивительно, что, несмотря на его широкое использование в СМИ, не все до конца понимают его значение.

Историко-теоретические основы понятия «Глобальный Юг»

В самом обобщенном виде «Глобальный Юг» означает страны с низким уровнем экономического развития, высоким уровнем бедности и уязвимостью перед глобальными экономическими и экологическими вызовами.

Значит, в это понятие включаются бедные южные страны, а северные рассматриваются как их противоположность – богатые.

Но как быть с Японией, Кореей (Южной, конечно же) или Израилем?

Вряд ли кто отнесет их к разряду «бедных южан».

И это далеко не единичный случай семантической нестыковки, которая может сбивать с толку читателей. Например, в Южном полушарии (который, согласно определению, является бедным) процветают Австралия и Новая Зеландия, в то время как в Северном (богатом) полушарии – бедствуют экономически отсталые Гаити и Чад.

Дело в том, что смысловая нагрузка географических терминов «Юг» и «Север», перекрывает их политико-экономическую характеристику.

К признакам Глобального Юга, помимо «бедности», относят еще и ограниченные возможности в получении образования, несовершенную систему здравоохранения, слаборазвитую инфраструктуру, а также историческую связь с колониальным прошлым.

Стало быть, термин «Глобальный Юг», не являясь географическим, отражает политико-экономические реалии, связанные с глобальным неравенством.

Своим появлением этот термин обязан Карлу Оглсби – одному из идеологов американских «новых левых», который в 1969 году впервые употребил его в статье, посвящённой Вьетнамской войне. Он утверждал, что система, созданная за последние столетия странами Севера, привела к несправедливому миропорядку, при котором Север эксплуатирует Юг.

С тех пор прошло более полувека, но и сегодня Глобальный Юг, несмотря на внутренние различия, продолжает бороться за более справедливое устройство мира. Причем настолько активно, что это движение вошло в разряд ключевых игроков в формирующемся многополярном мире.

Потенциал стран ГЮ значителен – на их долю приходится 85% населения планеты и 39% мирового ВВП. По мнению экспертов, к 2030 году три из четырёх крупнейших экономик мира будут из числа государств Глобального Юга. Это – Китай, Индия и Индонезия. Учитывая тренды современного мира, такому прогнозу можно доверять.

Глобальный Юг сегодня

В наши дни страны Глобального Юга проявляют завидную политическую продуктивность, участвуя в становлении таких новых форматов сотрудничества, как БРИКС, ШОС и Группа 77 – крупнейшей межгосударственной организацией развивающихся стран, действующей в рамках ООН и её органов.

В прошлом году Национальный форум неправительственных организаций Азербайджана в рамках подготовки к климатической конференции COP29 выдвинул инициативу по созданию Платформы НПО Глобального Юга.

Идею поддержали многие страны Азии, Африки, Латинской Америки и Океании, составляющих более двух третьих государств мира. В результате новая платформа НПО объединила организации из более 110 стран.

Подобными действиями страны Глобального Юга, создавая механизмы и организации сотрудничества, отстаивают свои экономические и политические интересы.

Новая платформа вызвала интерес у международных организаций и масс-медиа. Планируется провести в 2026 году Всемирный форум Платформы НПО Глобального Юга, на котором будут представлены конкретные проекты и привлечены новые партнёры.

DAKSHIN и Туркменистан: точки соприкосновения

Годом ранее, премьер-министр Индии Нарендра Моди предложил создать Центр передового опыта Глобального Юга (DAKSHIN - Global South Centre of Excellence).

Этот Центр работает над устойчивым развитием и взаимосвязанностью Центральной и Южной Азии, а также над вовлечением Афганистана в проекты региональных интеграционных объединений по здравоохранению, зелёным технологиям, транзитно-транспортной сферы и экологии.

И подобная деятельность Центра передового опыта Глобального Юга во многом совпадает с повесткой центральноазиатских государств.

Логично, что туркменские исследовательские структуры активно включились в этот взаимополезный диалог. С инициативой установления прямого контакта выступили сотрудники DAKSHIN, работу которого, как сообщили участники онлайн-конференции, прошедшей в Центре стратегических исследований ИМО МИД Туркменистана, курирует премьер-министр Индии.

Центр передового опыта Глобального Юга за короткий период установил связи со 149 ведущими аналитическими центрами в 88 странах, чтобы создать более разветвлённую партнёрскую сеть.

Стоит отметить, что за относительно короткий срок своего существования туркменский Центр стратегических исследований ИМО МИД также наладил устойчивые рабочие связи с профильными структурами из стран Центральной Азии, Кавказского региона, Турции, России, Китая, Республики Корея, участвуя в конференциях различного формата, совещаниях, семинарах и т.п.

Упомянутая онлайн-конференция с сотрудниками Центра передового опыта Глобального Юга (DAKSHIN) прошла в позитивном и деловом ключе.

Стороны представили свои планы на ближайшую перспективу и выразили готовность к продолжению рабочих контактов, а также – к подписанию документа, обеспечивающего правовую основу для дальнейшего диалога, который продолжил бы историю партнерства Туркменистана со странами Глобального Юга.

Об этом и был разговор туркменских экспертов со своими коллегами из DAKSHIN.

К истокам взаимодействия Туркменистана с ГЮ

История сотрудничества Туркменистана со странами Глобального Юга начинается с первых лет независимости. Уже в 90-х годах прошлого столетия Туркменистан установил дипломатические отношения с ключевыми представителями Азии, Африки и Латинской Америки.

С момента провозглашения нейтралитета в 1995 году туркменское государство, выстраивая международные связи на основе уважения, невмешательства и взаимной выгоды, особое значение придавал связям с государствами, которые выступают за справедливый международный порядок, культурное многообразие и уважение к альтернативным моделям развития.

Сегодня, когда мир вступает в фазу новой многополярности, а Глобальный Юг становится площадкой актуальных решений по климату, продовольствию, здравоохранению и цифровизации, Туркменистан наращивает свою активность в этих регионах, предлагая конкретный формат партнёрства – вне давления и геополитических условий.

Современное состояние диалога

В нынешних условиях нейтралитет Туркменистана служит фактором доверия и открывает дополнительные дипломатические возможности.

Именно благодаря нейтральному статусу Туркменистан может поддерживать сбалансированные отношения как с Индией, так и с Пакистаном, результативно выступать посредником в межафганском и межтаджикском урегулировании, принимая у себя различные переговорные форматы.

Туркменистан с одинаковым успехом развивает связи с Ираном, Катаром, Египтом, Индонезией, несмотря на их различную геополитическую привязку.

Иначе говоря, статус нейтралитета даёт стране реальное внешнеполитическое преимущество в налаживании контактов даже с конфликтующими между собой странами.

В настоящее время Туркменистан выстраивает свои отношения со странами Глобального Юга по таким направлениям, как: политический диалог и дипломатические связи; экономическое сотрудничество; гуманитарное и образовательное взаимодействие.

Так, на протяжении последних лет официальный Ашхабад проводил встречи на высоком уровне и осуществлял дипломатические контакты с Афганистаном, Индией, Египтом, Индонезией, Кубой, Бразилией и др. Эти связи носят характер взаимного уважения, ориентированы на расширение двусторонней повестки и особо подчёркивают нейтральный статус Туркменистана.

При этом следует выделить значение стратегического партнёрства с Индией и Китаем, развивающегося в рамках Договоров о дружбе и сотрудничестве. Детищем такого взаимодействия являются проекты по созданию энергетических, транспортных и телекоммуникационных коридоров.

Несмотря на зыбкое положение в Афганистане, Ашхабад на протяжении многих лет продолжал усилия по выстраиванию торгово-экономических связей с Кабулом как важнейшим партнёром, от которого во многом зависит стабильность всего Центральноазиатского региона.

Основной акцент делался на энергетической и транспортной составляющих. Итогом этих усилий стали крупные проекты, в том числе ныне строящийся газопровод ТАПИ, а также – линия электропередачи и волоконно-оптической связи, транснациональная железная дорога Туркменистан-Афганистан-Пакистан.

Помимо этого, Ашхабад на системной основе поставляет в Афганистан гуманитарную помощь.

С Индией, кроме упомянутых направлений, продолжается взаимодействие в фармацевтике и телекоммуникациях. Туркменская сторона заинтересована в использовании потенциала индийской IT-индустрии и медицинского туризма.

С Египтом налажен диалог по линии торгово-промышленных палат, обсуждаются поставки туркменского текстиля и минеральных удобрений.

Со странами Латинской Америки – Бразилией, Кубой и Венесуэлой – развиваются дипломатические отношения, происходит обмен мнениями по вопросам климата, здравоохранения и устойчивого развития.

Ашхабад также поддерживает экономические инициативы в рамках форумов стран Юга, включая конференции Группы 77 и платформы БРИКС+, где присутствуют влиятельные южные экономики.

В гуманитарном направлении Туркменистан продвигает идею сближения различных государств с помощью регулярного проведения дней культуры, выставок, научных конференций с участием многих стран. И государства Глобального Юга в этом списке не являются исключением.

Так, в прошлом году Туркменистан принимал участие в международной конференции по сохранению нематериального культурного наследия, организованной ЮНЕСКО, совместно с представителями Индонезии, Мали, Перу и Мексики.

Новый формат южного партнёрства

С учётом климатических вызовов, особенно актуальных для государств, расположенных в аридной зоне, перспективным является сотрудничество с Африканским союзом, в том числе по важнейшей для Туркменистана линии борьбы с опустыниванием, водных технологий и в целом по устойчивому сельскому хозяйству.

Страна, в свою очередь, может предложить странам ГЮ экспорт удобрений (их производству туркменские власти уделают большое внимание), а также ирригационные решения и участие в гуманитарных программах.

Возможно расширение сотрудничества в области здравоохранения и фармацевтики с учётом растущего запроса стран Глобального Юга к доступным лекарственным препаратам и технологиям. В этом направлении Туркменистан может активизировать контакты с Индией, Бразилией и Кубой, обладающими современными фармацевтическими производствами. Не исключена перспектива создания совместных производств на туркменской территории.

В контексте изменения климата Туркменистан предлагает странам Глобального Юга площадки для диалога, в том числе на предстоящей в Авазе Третьей конференции ООН по развитию стран без выхода к морю, где будет обсуждаться инициатива Ашхабада по созданию Регионального центра климатических технологий.

Также высокий потенциал у идеи участия стран Глобального Юга в туркменских инициативах, включая проекты по возобновляемым источникам энергии.

Нейтралитет Туркменистана и философия ГЮ

Если сопоставить принципы движения Глобального Юга и туркменского нейтралитета, то здесь мы увидим как общие черты, так и специфические отличия.

Вопрос малоизученный и сложный, так как касается двух многоплановых феноменов – Глобального Юга как политико-идеологического конструкта и туркменского нейтралитета как специфической внешнеполитической стратегии, закреплённой международно-правовым статусом.

Если говорить о схожести двух моделей, то сразу же бросаются в глаза такие принципы, как приоритет мирного диалога; неприсоединение; упор на расширение международного сотрудничества; стремление к многополярности.

Обе парадигмы – будь то Глобальный Юг или нейтралитет Туркменистана – отдают предпочтение мирному разрешению конфликтов, посредничеству и конструктивному диалогу. Туркменистан не вступает в военно-политические альянсы, а это соответствует философии ненападения и невмешательства, близкой по духу к позициям стран Глобального Юга.

Страны ГЮ, особенно в рамках Движения неприсоединения, стремятся не быть втянутыми в блоковое противостояние. Туркменский нейтралитет также основан на воздержании от участия в конфликтах и отказе от присутствия на своей территории иностранных военных баз.

И Глобальный Юг, и Туркменистан ориентированы на расширение экономического, гуманитарного и технологического сотрудничества. Но здесь есть нюанс: если стремление к сотрудничеству у Юга распространяется на страны, стоящие вне западно-центристских структур, то Туркменистан готов взаимодействовать со всеми заинтересованными партнерами. Тем самым страна постоянно подчеркивает нейтрализм в межгосударственных отношениях и деполитизацию международных проектов.

Что касается многополярности, то идеология ГЮ опирается на отказ от доминирования Глобального Севера, стремление к более справедливому международному порядку, основанному на равноправии государств. В то время, как у Туркменистана более мягкая позиция – страна, придерживаясь нейтралитета, выступает за осознанное равновесие интересов, невмешательство и уважение к суверенитету, без конфронтационной борьбы за право на это.

И если активность на международной арене у Юга часто оппозиционная (выступления, декларации, требование реформ и т.п.), то у Туркменистана – сугубо миротворческая, посредническая, позитивная (дипломатия, диалог, конструктивные инициативы и т.п.)

У южан цель: системное изменение глобального устройства, реформирование международных институтов (например, Совбеза ООН, ВТО и т.п.). А у Туркменистана – укрепление национального суверенитета, поддержание на высоком уровне стабильности и развития, а на международной арене – максимальное использование превентивных мер и политико-дипломатического инструментария для недопущения конфликтов.

Выводы и перспективы

Из вышесказанного следует, что обе концепции – нейтралитет Туркменистана и философия Глобального Юга – пересекаются в своей ценностной и этической основе. Это стремление к равноправию, миру, устойчивому развитию.

Однако их институциональные и функциональные характеристики различны: туркменский нейтралитет – это модель поведения одного государства, убедительно демонстрирующего все преимущества нейтрализма на собственном примере, а Глобальный Юг – это коалиционное движение.

Туркменистан, не вступая в конфликт, ищет пути баланса с мировой системой, а ГЮ ориентирован на коллективное изменение мировой архитектуры.

Вместе с тем нейтралитет Туркменистана и движение Глобального Юга – не жёсткие политические догмы, а живые, развивающиеся концепции, отражающие стремление к более справедливому миру без войн и насилия. Каждая – своим способом.

В итоге мы видим, что сотрудничество Туркменистана со странами Глобального Юга постепенно приобретает системный и перспективный характер.

Используя статус постоянного нейтралитета, страна поддерживает связи со своими южными партнерами на базе взаимного уважения, прагматизма, внеблокового формата и излишней политизации.

При этом взаимодействие охватывает в основном экономику, устойчивое развитие, культуру и образование, что делает такое партнёрство открытым к дальнейшему расширению. Начатый же онлайн-диалог с Центром передового опыта Глобального Юга (DAKSHIN) является наглядным подтверждением этого курса и закладывает прочную основу для дальнейших плодотворных дискуссий и совместных инициатив в духе общих целей и принципов.

Бекдурды АМАНСАРЫЕВ,

Центр стратегических исследований ИМО МИД ТУРКМЕНИСТАНА