Наш ориентир то, что сближает людей

Сегодня мы представляем беседу с заслуженным деятелем искусств Туркменистана, старшим преподавателем кафедры композиции и инструментовки Туркменской национальной консерватории имени Маи Кулиевой композитором Суханом Туйлиевым. Эта беседа проходила сразу после его авторского концерта «Türkmen binasy», посвященного 300-летнему юбилею великого поэта и философа Махтумкули.

-Проект вечера «Türkmen binasy» вам был предложен ректором Туркменской национальной консерватории Расулом Амангельдыевым. Это экспериментальная концертная программа, в которой принимали участие художественные коллективы консерватории, солисты и драматические артисты. Как вы считаете, такие вечера нужно продолжать?

-Вы сами были на этом концерте, слышали и видели реакцию публики на исполнение произведений. По-моему, подобные музыкально-поэтические вечера могут быть одной из форм приобщения широкой публики к классической академической музыке и творчеству композиторов Туркменистана.

-Ваше творчество глубоко национально. Когда вы впервые познакомились с народной музыкой?

– Я родился в городе Иолотань Марыйской области в семье, в которой никто никогда не занимался музыкой. Но не было ни одного сколько-нибудь значимого события у моих родных или знакомых, где не звучала бы туркменская народная музыка: фольклор, тюйдуковые мелодии, инструментальные сазы, песни бахши. Это была особая эмоциональная среда, воспитывающая в нас, детях, любовь к своему народу и его искусству. Селяне знали своих сазанда и бахши. Многие из них оставили значительный след в развитии национальной музыкальной культуры. Бахши моего родного края принадлежат к салыро-сарыкскому исполнительскому направлению. Их репертуар в старину был связан с поэзией Новайи. Потом стали создавать песни на стихи Махтумкули.

- Какие формы самовыражения национального начала вы нашли и используете в своем творчестве?

-Я заметил, что музыка в момент создания живет по своим законам. Передо мной не стоит задача как-то особенно использовать народные напевы. Каждое сочинение – это индивидуальное воплощение замысла композитора. Я не могу мыслить на другом языке, я думаю, рассуждаю на моем родном, туркменском языке. Как многогранен литературный слог, столь же многогранно и его музыкальное отражение. В некоторых произведениях народные напевы использованы как цитаты, например, в симфонических картинах «Pendi nagmalary» № 1 – «Ляле», «Nеjoldy?» или «Pendi nagmalary» №2 – тюйдуковые мелодии «Bady saba», «Gelsin», «Nasrowjan».

В фортепианных сонатах я стремился передать принцип построения и развития инструментальных народных сазов. Есть и обработки народных песен для тюйдука и фортепиано «Вegler» и для дутара и фортепиано «Nazar bagşi».

-Вы получили прекрасное образование. Кто из ваших учителей оказал на вас наибольшее влияние?

-Я действительно учился у выдающихся музыкантов и педагогов. В Туркменском государственном музыкальном училище имени Д.Овезова на дирижерско-хоровом отделении - в классе замечательного преподавателя, высокообразованного интеллигентного человека Генриха Станиславовича Држевского. В Туркменском государственном педагогическом институте искусств моими учителями были по специальности – композитор, народный артист СССР, народный артист Туркменистана, профессор Вели Мухатов, а по оркестровке, чтению симфонических партитур - Аллаяров. В ассистентуре Московской государственной консерватории имени Чайковского мне посчастливилось учится у профессоров Юрия Фортунатова и Михаила Чулаки. Несколько позже, согласившись с предложением доктора искусствоведения, профессора Шахыма Гуллыева, я закончил аспирантуру при Институте истории Академии наук Туркменистана по специальности «Музыкальное искусство».

Каждый из моих учителей не только вложил в меня свои знания, но и поддерживал мое стремление к совершенствованию. В Московской консерватории я приходил на занятия, когда начинался рабочий день Фортунатова и уходил домой вместе с ним. Я старался использовать любую возможность для общения с ним: сидел в качестве ассистента на его занятиях с другими студентами, разбирали сочинения мировой классики по партитурам. Общаясь со своими бывшими соучениками по классу Фортунатова, я слышу их отзывы по поводу оркестровки собственных произведений: «Слышна «рука» Юрия Александровича». И это является сильнейшим стимулом для творчества.

-Мнение ваших коллег имеет для вас значение?

-Я рад, что мои коллеги меня поддерживают в поисках. После прошедшего вечера с моей музыкой «Türkmen binasy» мне многие звонили, поздравляли, предлагали свою трактовку жанра вечера – моноопера, поэтория... Конечно, это приятно.

Я стараюсь не прекращать общения со своим коллегой из Москвы Андреем Головиным. Он знает мои сочинения «Пенди-1», «Пенди-2», «Узуклар», виолончельное сочинение «Гозелим». Когда я приезжаю в Москву, я стараюсь встретиться с Андреем Ивановичем. Общение с ним очень стимулирует мое творчество, его мнение важно для меня.

-Насколько оправдана пословица «Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты» в вашей жизни? Кто ваши друзья?

-Прежде всего, моя семья. Мои друзья – поэты и писатели, близкие мне по мироощущению. Это - А. Алланазаров, О. Ягмыров, Н. Реджепов и другие. Среди них, например, Ораз Ягмыр, понимал музыку не хуже, чем музыканты. Наши встречи никогда не проходили в светских беседах. За чашкой чая мы горячо обсуждали новинки литературы, произведения искусства. Мое произведение «Türkmen binasy» посвящено А. Алланазарову.

Когда вышел новый двухтомник стихотворений Махтумкули мы с Н. Реджеповым прочитали все стихотворения, выбирая поэтическую основу моих будущих сочинений. Для меня очень важным было общение с Чары Назаровым, хирургом, доктором медицинских наук, большим знатоком творчества Махтумкули. Это был очень тонкий, очень образованный человек. Чтобы глубже понять поэзию Махтумкули, он изучил фарси.

В 2014 году меня потрясло сообщение о смерти Чары Назарова. Практически за неделю я написал вокальный цикл «Dünýe, heý!». Работа шла настолько быстро, что, завершив первый романс и отдав ноты исполнителям Атагельды Карьягдыеву и Владимиру Мкртумову, я принялся за следующий. Через два дня я завершил второй романс, отдал исполнителям, они уже подготовили первый. В конечном итоге весь цикл был подготовлен за неделю и записан на студии. Этот цикл я посвятил Чары Назарову. В работе над этим циклом я понял, что настоящая поэзия не может быть несовременной. Читая стихи Махтумкули в различные периоды жизни, ты открываешь для себя новые грани его философии.

-Что или кто является для вас стимулом, первичным импульсом создания нового произведения?

-Многие мои сочинения навеяны впечатлениями от новых встреч. В детстве ты не задумываешься об уникальности природы, в окружении которой живешь. Возвращаясь в родной дом, ты по–другому смотришь на свой край, свои «пенаты». Так у меня родились два симфонических произведения «Пенди»…

Маленький городок Иолотань находится в пустыне Пенди, раскинувшейся в треугольнике Тахта-базар, Серахс и Иолотань. Издревле, чтобы попасть из одного населенного пункта в другой, народ не обходил пустыню, как сейчас спроектированы авто- и железные дороги, а шел напрямую, через барханы. Путь был гораздо короче. Так шли и одинокие путники, и целые караваны. В симфонических картинах «Pendi 1» и «Pendi 2» я передал свои ощущения при соприкосновении с историей и природой родных мест.

-Большинство ваших сочинений созданы уже в зрелом возрасте. Это связано с накоплением профессиональных навыков или с осознанием своего жизненного опыта?

-Я вернулся из Москвы после окончания аспирантуры в 1987 году. А мое первое крупное произведение после возвращения появилось только в 2001 году. Больше десяти лет я писал музыку, но это были сочинения небольшие, очень камерные. Все эти годы «творческого простоя» я был вынужден зарабатывать средства для содержания моей семьи. Через эти трудности прошли многие семьи туркменистанцев. Это было время выживания. Вернувшись к педагогической работе в консерватории, я вновь занялся творчеством. Конечно, накопился жизненный опыт, изменилось отношение ко многим вещам.

-Вы – успешный композитор. Почему вы занялись научной деятельностью и что она вам дала в плане творческого роста?

-С момента начала моего обучения в музыкальном училище и потом в институте я был знаком со всеми композиторами Туркменистана, кроме Д. Овезова. Посещая прослушивания в Союзе композиторов, я знакомился с новыми сочинениями своих учителей и коллег. Иногда я писал статьи о творчестве туркменских композиторов. Шахым Гуллыев, исследователь творчества бахши, познакомившись с моими публикациями, предложил мне заняться исследовательской деятельностью. Обращение к научной деятельности связано с потребностью поделиться и накопленным творческим опытом, и приобретенными знаниями, и необходимостью расширения научной музыкальной литературы на эту тему туркменском языке. Когда создаешь произведения, ты мало задумываешься над вопросом «Почему я так сделал?». Впоследствии, анализируя собственное творчество и произведения своих учителей и коллег, ищешь ответ на этот вопрос. Так рождается научное исследование…

-У вас есть научные планы?

-Я завершил новую редакцию учебника по теории музыки. Первая редакция прошла апробацию в учебном процессе. Учебник оказался очень востребован в начальном и среднем звене системы музыкального образования. В новой редакции учтены пожелания преподавателей, работающих с ним. Также завершена работа над новой редакцией учебника по теории туркменской музыки. В этот учебник вошли материалы моего диссертационного исследования и другие, связанные с туркменской народной музыкой и композиторским творчеством. Я представлял этот учебник на научной конференции в рамках Московского международного фестиваля имени Н. Халмамедова «Звуки дутара».

-Что бы сказал ребенок Сухан Туйлиев, ваша детская версия, увидев сейчас композитора Сухана Аллыевича Туйлиева?

-Он бы просто не поверил, что такое возможно. Я никогда в детстве не мечтал стать композитором. Осознание того, что во мне живет музыка, пришло гораздо позже.

-У Владимира Познера в его авторской программе заключительный вопрос интервью звучит так «Если бы вы встретились с Богом, что бы вы ему сказали»?

-Не знаю... Для меня важны отношения между людьми, умение поддерживать друг друга, сочувствовать. Но иногда со мной случается странное, когда идея сочинения подавляет все остальное и диктует мне порядок работы и жизни, не считаясь с моими собственными планами. Может, в этом проявляется божественная воля?

-Есть ли у вас мечты, которые вы еще не воплотили?

-Сейчас для меня очень важно успеть воплотить в жизнь свои музыкальные замыслы. Не хочется отвлекаться.

Елена ОСИПОВА

Фото: orient.tm