Наш ориентир то, что сближает людей

Могут ли пересекаться музыкальное искусство и точные науки? Да! Человеку, не связанному с музыкой, это может показаться абсурдным, но на деле, в музыке математического порядка и четкости порою больше даже чем в самой математике. И это ярко продемонстрировал в своей лекции о современной музыке Сухан Туйлиев - известный композитор, заслуженный деятель искусств Туркменистана, преподаватель Туркменской национальной консерватории имени Маи Кулиевой, автор книг и учебников и исследователь музыки.

Лекция эта была организована в рамках «Года современной музыки» - нового арт-проекта, проводимого кафедрой композиции и инструментоведения по инициативе ректора консерватории.

Свои устные объяснения по ходу лекции Сухан Аллыевич подкреплял наглядной и слуховой демонстрацией. На большой экран выводились ноты и схемы, музыкальные примеры, а один из учеников композитора за роялем, исполнял на инструменте нужные музыкальные фрагменты. Следует также отметить, что информация, озвученная по ходу лекции, является частью музыковедческих исследований и монографий композитора Туйлиева, которые были опубликованы несколько лет назад.

На встрече со слушателями Сухан Аллыевич рассказывал об эволюции аккордов в музыке, начиная с классики и до наших дней. Аккорд - это когда несколько нот звучат одновременно. На нотной бумаге это выглядит как гроздь винограда. С каждой эпохой эти гроздья «зрели и наливались» в творчестве композиторов, становились все сложнее, пока не доросли до полиаккордов и до кластеров.

Много эмоций у слушателей вызвал рассказ об аллеаторике в музыке, технике случайных последовательностей нот. Аллеаторика бывает двух видов. Есть свободная, то есть неконтролируемая. Она не ограничена ни формой, ни жанром, ни звуками. Доходило до того, что композиторы, пишущие в этой технике, подбрасывали вверх монетку. И если выпадала решка, то писали на нотной бумаге скрипичный ключ, а если орел – басовый. По такому же принципу выбирались инструменты, звуки, порядок их исполнения. Таким образом, все зависело от чистой случайности.

В ограниченной, то есть контролируемой аллеаторике анархии меньше, и ее художественная ценность выше. В такой технике в свое время писал композитор Витольд Лютославский.

А также Сухан Аллыевич во время беседы поведал об одном интересном явлении в творчестве выдающегося туркменского композитора Чары Нурымова, а именно о характерном сочетании звуков, часто встречающемся в его произведениях.

Это созвучие Туйлиев назвал «аккордом Чары Нурымова», и даже предложил официально ввести такой музыковедческий термин. Ведь, существуют же аккорды, ставшие музыкальными визитными карточками композиторов. Например, «Тристанов аккорд» - в творчестве Вагнера, «Прометеев аккорд» - в творчестве Скрябина, Веберн аккорд, Мессиановский аккорд… Так почему бы не добавить к «именным» аккордам и аккорд Чары Нурымова?

Встречается это сочетание звуков почти в каждом из произведений Нурымова. Этот аккорд композитор применяет в нескольких измерениях, например, вертикально (когда несколько нот звучат одновременно), как например, в «Концерте для фортепиано с оркестром», и горизонтально - как говорят музыканты в «разложенном» виде (когда ноты звучат по очереди), как например в «Газелях».

Или тот же самый аккорд, в троекратном умножении, звучит во вступлении к его второй Симфонии, создавая ощущение «дышащей», или как еще говорят, «мерцающей» гармонии. Этот интересный прием отсылает нас к сонористике - композиторской технике современного письма, где на первом плане стоит красочность звучания и умение оперировать тембрами. В живописи подобную технику можно, пожалуй, сравнить с ташизмом, когда цветовые пятна и сочетания оттенков играют важную роль.

В упрощенном варианте (так как не все читатели ORIENT являются музыкантами) аккорд Чары Нурымова можно было бы представить, например, в виде цифр разных цветов, где каждая цифра – это отдельная нота. И если эту серию из четырех цифр расположить в строки и столбцы, именно в той очередности как задумал сам композитор в своей второй Симфонии, то схема выглядела бы примерно так:

Цифры (звуки) в этих группах, образуют комбинации из четырех параллелей, четырех вертикалей, двух диагоналей, а также две формируют вогнутые дуги, малый и большой круги. И что интересно ни одна из комбинаций не повторяется.

Как по мне, так аккорд Чары Нурымова чем-то схож с магическим квадратом – головоломкой китайских математиков. Это такая квадратная таблица из целых чисел, в которой суммы чисел вдоль любой строки, любого столбца и любой из двух главных диагоналей равны одному и тому же числу.

С другой стороны, звуки аккорда Чары Нурымова напоминают использование приемов додекафонной техники. Об ее особенностях композитор Туйлиев также очень детально рассказал по ходу лекции.

Затем он перешел к додекафонии. Это художественное направление в музыке можно сравнить с экспрессионизмом в живописи. Многие искусствоведы сравнивают творчество композитора Арнольда Шенберга, основоположника додекафонной техники, с творчеством художника, стоявшего у истоков абстракционизма, Василия Кандинского.

Кандинский, также, как и Шенберг, остро чувствовал связь музыки, живописи и сцены, и порою называл свои полотна по музыкальному «композициями» или «импровизациями», и это было подхвачено после многими художниками.

Сухан Аллыевич объяснил слушателям, что главная музыкальная тема в серийной технике состоит из двенадцати звуков, которые не должны повторяться. Для развития темы у «серийного» композитора имеются основные приемы, такие как, инверсия, ракоход, ракоход и инверсия одновременно, а также множество вариантов, производные от них. Эти музыкальные термины, могут стать немного понятнее, если попробовать сравнить инверсию с тем, как некий художник-пейзажист сначала рисует двенадцать деревьев разной породы на берегу озера, а затем изображает их отражение в воде. А теперь представьте себе, что деревья – это звуки.

Для того, чтоб понять, что такое ракоход в музыке - прочитайте слово «додекафонный» слева направо, а затем, справа налево, и представьте, что вместо двенадцати букв этого слова звучат ноты. Многие скажут, что все это слишком сложно, мудрёно, и что для подобных музыкальных игр, композиторский ум должен быть математически отточенным, строгим и расчетливым. И более того, додекафония, является своеобразным продолжением полифонии строгого стиля, которая берет свои истоки в 15-16 веках.

Однако, различные виды техник - это всего лишь инструменты в руках композитора, при помощи которых умелый мастер создает свои произведения. Композитор Стравинский, приступая к сочинению музыки, говорил, что приходит в ужас от того, что перед ним стоит выбор из сотни художественных приемов, и он не знает за какой браться.

Но цель применения любой из техник - не удивить всех «а вот как я умею», а ярче выразить художественную идею автора. Сухан Аллыевич по этому поводу вспомнил туркменскую пословицу: Bilegi güýçli birini ýykar, bilimi güýçli – müňüni, смысл которой: если у борца сильна рука, то он победит соперника, а если у него сильная техника - одолеет тысячу.

Беседа о современной музыке на примерах произведений выдающегося туркменского композитора Чары Нурымова продолжилась дискуссией. Студенты и преподаватели задавали вопросы. По воспоминаниям музыкантов, присутствовавших на лекции, Нурымов очень интересовался разными течениями и стилями современной музыки. Он был одним из первых в стране, кто не только сам экспериментировал с композиторскими техниками, но и старался заинтересовать ими молодое поколение туркменских композиторов.

Айна ШИРОВА

Фото: orient.tm