Наш ориентир то, что сближает людей

Махтумкули Фраги – пожалуй, самая загадочная личность не только туркменской литературы, но и истории. Одни называют его гениальным классиком, признанным гением слова, чья лирика смогла консолидировать туркменский народ, внести в него зачатки национального единения, которое к тому времени было крайне невозможно на фоне межплеменных войн и розни.

Другие называют его выдающимся мыслителем, философом-государственником, ратовавшим за сплочение туркменских земель и проливавшим свет на очень смутное время, в которое он жил. Для кого-то – он богослов и наставник, стихи которого – не больше, чем просто наказ потомкам, образец изящества поэзии и лирики.

След Фраги в туркменской истории был и остается колоссальным: с ним знакомятся еще в детстве и не разлучаются до конца жизни на туркменской земле. Равнодушно к нему и к его творчеству не относится никто: его характер, оценка в истории, нестандартность и способность взять лидерскую инициативу всегда бурно обсуждались в ученых кругах. Сам факт существования этого поэта уже сам по себе нечто необычное. Он сделал многое для страны; своими нетленными строками он воссоздал образ нравственного и поэтического наставника, который сопровождал туркменский народ на протяжении всей его истории.

Его отец, достопочтенный Довлетмаммед Азади, стал первым за долгое время поэтом туркменской земли, произведения которого распространились на весь тюркский мир. Сложность политической ситуации в Туране, тюркском мире, усугублялась извечной враждой с иноземными захватчиками. Несмотря на это, Азади смог воспитать своего ребенка в любви, привить ему тягу к знаниям, желание удовлетворить которую бесконечными караванами проведет Махтумкули по землям других стран, где он найдет ответы на многие вопросы.

Его каноничная биография заставила испытывать к нему безмерное уважение и стремление черпать из него мудрость, которой он был полон. Но кто же был Махтумкули на самом деле? Поэт? Философ? Или же все-таки богослов?

Сторонники каждой ипостаси выдвигают весомые доводы в пользу своей теории, говоря, что творчество поэта – лишь отголосок чего-то большего, чем просто литературы. Те, кто считает Махтумкули поэтом, осознают, насколько важен был дар поэта для туркменского языка – он синтезировал все его элементы, создав литературный, общепринятый язык туркменского народа. Его стихи для тюркского мира стали новинкой, способ стихосложения – передовым, а все творчество – ценной находкой, кладом.

Если Юнуса Эмре некоторые называли «богохульником» за острое перо, то Фраги отличался тем, что мог выразить глубокую мысль через очевидные вещи и ситуации, которые принимались всеми без исключения. И для сторонников Махтумкули как поэта, его стихи – литературные шедевры, сформировавшие туркменскую поэтическую традицию.

Для тех, кто видит в нем философа, стихи являются наказом моральной красоты и кладезью мудрости. Философ Махтумкули отличается от Махтумкули-поэта. Этот философ говорил об Отечестве, о его будущем, о любви к нему. Все его стихи – это не трафарет для будущих поэтов, а воззвание к народу. Традиционное восприятие мира с гуманистическим подтекстом – вот что он раскрывает в произведениях. Сторонники такого Махтумкули в первую очередь почитают его как учителя и доброго наставника из глубины веков.

Третьи говорят, что Махтумкули – верный приверженец мусульманской культуры, беспрекословный пилигрим религии, распространявший ценности исламского мира. Для них все его стихи – религиозные откровения, отражения того, как выглядит мусульманин и чем он живет. Старцы говорят, что нахождение в Махтумкули религиозного наставника – последняя, высшая стадия познания его творчества. И даже его возлюбленная Менгли, любовь к которой он с тоской пронес до конца своей жизни, на самом деле образ Пророка Мухаммеда, потому что мусульманский поэт-фундаменталист не пишет о любви к женщине, он пишет о любви к религии и ее истокам.

Кем бы Махтумкули не был на самом деле, это не мешает нам видеть в нем не просто поэта или философа, а устоявшуюся систему ценностей и культурных устоев – его образ настолько почитаем, что он стал больше символом, чем человеком. Это была самая спорная фигура в туркменской истории – ни до, ни после него национальная литература так заметно не разделялась на исторические эпохи.

Арслан МАМЕДОВ