Наш ориентир то, что сближает людей

Становление профессиональной композиторской школы в Туркменистане ведет свое начало с 1935 года – момента открытия Туркменского отделения при Московской консерватории, куда направлялись одаренные юноши и девушки. Вскоре открывается Союз композиторов Туркменистана, куда постепенно вливаются молодые кадры, окончившие музыкальные вузы Москвы, Ленинграда, Ташкента. Имена этих талантливых выпускников – Дангатара Овезова, Вели Мухатова, Ашира Кулиева, Вели Ахмедова, Чары Артыкова, Нуры Мухатова, Дурды Нурыева, Реджепа Аллаярова, Чары Нурымова, Реджепа Реджепова, Байрама Худайназарова, Дангатара Хыдырова, Сухана Туйлиева – составляют основу туркменской композиторской школы.

Сидят: А.Кулиев, В.Мухатов, В.Ахмедов. Стоят (слева направо): А.Сапаров, Р.Аллаяров, Г.Држевский, Ч.Артыков, Н.Нурымова, Н.Мухатов, Д.Нурыев, В.Гуревич, М.Микулич, Ч.Нурымов.

Важную роль в становлении композиторов Туркменистана сыграли профессора Московской консерватории Генрих Ильич Литинский, Сергей Никифорович Василенко, Владимир Георгиевич Фере, Михаил Иванович Чулаки, Сергей Артемьевич Баласанян, под руководством которых сформировался художественный облик как основоположников туркменской классики – Дангатара Овезова, Ашира Кулиева, Вели Мухатова и Вели Ахмедова, так и более молодого поколения композиторов – Чары Нурымова, Реджепа Реджепова.

Список наставников продолжают имена Альфреда Шнитке, Кара Караева, Константина Баташова, Сергея Слонимского – замечательных композиторов, вложивших частицу своего музыкального и педагогического дарования в творческое формирование Реджепа Аллаярова и Дангатара Хыдырова.

Анатолий Николаевич Александров – воспитанник Сергея Танеева, который, в свою очередь, был любимым учеником Петра Чайковского, имеет самое непосредственное отношение к развитию туркменской композиторской школы. Наставник многих выдающихся композиторов, он стал настоящим Учителем и для туркменских музыкантов – Амана Агаджикова и Нуры Халмамедова.

Пианист С.Фейнберг так характеризует композиторский стиль своего наставника: «В творчестве Александрова можно отметить ценную и редко встречающуюся черту. Я бы назвал ее точностью вдохновения, ибо высокая культура мастерства неизменно помогает маэстро доводить его замыслы до предельной законченности, создающей впечатление естественной, конкретной ощутимости, свойственной лучшим художественным образцам».

Эту мысль продолжает и известный музыковед Лео Мазель: «Дух поэзии – поэтическое видение мира и восприятие жизни, будучи одним из необходимых условий художественного творчества вообще, имеет в музыке А.Н.Александрова значение основного, определяющего качества. Анатолию Николаевичу вообще чуждо все подчеркнуто пафосное. Это прекрасно выражено в его музыке, тонкой, поэтичной, исполненной сдержанного благородства и простоты».

С чего же начинались первые шаги в мире музыки будущего мэтра композиторского искусства? И как сложилась судьба легендарного наставника и его не менее выдающихся воспитанников, туркменских композиторов?

Анатолий Александров родился в 1888 году в Москве, в семье фармаколога. Его мама – Анна Яковлевна Александрова-Левенсон – была пианисткой, ученицей П.И.Чайковского, дядя – Осип Левенсон – музыкальным критиком. На необычайную музыкальную одаренность Анатолия обратил внимание Сергей Танеев, который начал заниматься с юношей гармонией и контрапунктом. По совету наставника, Александров в 1910 году оставляет учебу на философском факультете Московского университета и поступает в консерваторию. Здесь главными его наставниками становятся композитор Сергей Никифорович Василенко и пианист Константин Николаевич Игумнов.

С.И.Танеев, С.Н.Василенко, К.Н.Игумнов (слева направо)

Благодаря Игумнову, прошедшему великолепную пианистическую школу у Николая Зверева (где он обучался в одно время с С.Рахманиновым и А.Скрябиным), Александров в совершенстве овладел основами исполнительского мастерства, в то время, как Василенко вложил в юношу секреты композиторского искусства, а также раскрыл в нем заинтересованность к народной, в частности, восточной музыке.

Николай Сергеевич Зверев со своими «зверятами»

Отметим, что в первой половине ХХ века музыкальная культура народов Азии влекла к себе многих композиторов и исследователей. В Туркменистане целенаправленное изучение народной музыки началось с музыкально-этнографических экспедиций В.Успенского в период 1925-1928 годов. Итогом исследований стал фундаментальный труд «Туркменская музыка», написанный в соавторстве с В.Беляевым.

В.Успенский записывает Ханджана гыджакчи (слева), В.Успенский и В.Беляев (в центре), экземпляр I тома в Гарвардском университете

Как пишет в предисловии к первому тому «Туркменской музыки» Эдуард Алексеев, «публикация записей В.Успенского послужила мощным стимулом к обращению композиторов к туркменскому народному мелосу. Материалы монографии нашли применение в сочинениях целого ряда композиторов, начиная от членов молодежной организации «ПРОКОЛЛ» (ПРОизводственного КОЛЛектива студентов Московской консерватории), опубликовавших сборник обработок детских песен, вплоть до ведущих композиторов, включавших туркменские мелодии в произведения самых разных жанров. Создавались крупные симфонические полотна («Туркменская сюита» А.Мосолова, сюиты «В степях Туркестана» М.Ипполитова-Иванова, «Туркмения» Б.Шехтера), появились камерные сочинения А.Мосолова, Н.Рославца, Г.Литинского, В.Золотарева».

ПРОизводственный КОЛЛектив студентов Московской консерватории (ПРОКОЛЛ)

Результатами экспедиций В.Успенского заинтересовался и учитель Александрова С.Н.Василенко, создавший на основе народных мелодий ряд камерных произведений, а также симфоническую сюиту «Туркменские картины».

Сам Анатолий Александров, окончив консерваторию с золотой медалью, принимал участие в сражениях Первой мировой, а позже и Гражданской войны. Затем, вплоть до 1974 года, вел обширную исполнительскую деятельность в качестве пианиста и дирижера (в Камерном театре). Работал редактором Радиовещания в Москве. С 1923 года был приглашен на преподавательскую деятельность в Московскую консерваторию, где в 1926 году получил статус профессора. А.Александров известен и как автор ряда музыковедческих статей о С.Танееве и С.Рахманинове, он завершил ряд неоконченных произведений своих наставников – С.И.Танеева, А.К.Глазунова, П.И.Чайковского.

Московская государственная консерватория им. П.Чайковского

На момент встречи с туркменскими юношами – А.Агаджиковым и Н.Халмамедовым, – маэстро было уже за семьдесят. «С Нуры Халмамедовым мы дружили с детских лет, – вспоминает Аман Агаджиков, – вместе учились в музыкальной школе, жили в интернате. Потом было училище, после которого поступили в консерваторию: сначала я, а через год, в 1958 году – Нуры. Русские зимы очень холодные, суровые. Наша семья была небогата, но отец нашел средства и купил мне для Москвы серое демисезонное пальто. Нуры был из детского дома, и у него вообще не было теплой одежды. Мое скромное пальто в течение нескольких лет учебы выручало нас обоих, мы носили его по очереди: я приходил с учебы, снимал, Нуры надевал и шел в консерваторию. Гардеробщицы часто нас путали – оба смуглые, небольшого роста, в одном и том же пальто…

Нуры Халмамедов (слева), Аман Агаджиков

Мы определились в класс композитора, доктора искусствоведения, профессора Анатолия Николаевича Александрова. Он был учеником С.Танеева, который воспитывался у Чайковского, и мы жаждали почувствовать, ощутить и воспринять эту связь, столь неожиданным, чудесным образом соединившую нас посредством А.Н.Александрова с гением русской музыки. Наш учитель, интеллигентнейший и добрейшей души человек, был уже стар, и занятия часто проходили у него дома. Не скрою, здесь нас питали не только духовно, творчески, но и в прямом смысле слова. Беседы о музыке, живописи и литературе сопровождали наши занятия. Они продолжались и за обеденным столом, за которым мы всякий раз оказывались как-то неожиданно для самих себя после окончания уроков. Бедные студенты, мы, конечно, не находили в себе сил отказаться от домашнего обеда, тем более, что каким-то образом получалось, что мы делали честь семейству, разделяя с ними трапезу…»

Но несмотря на радушие и гостеприимство четы Александровых, годы учебы в Московской консерватории для туркменских студентов не всегда были безоблачными. Нуры был не самым прилежным учеником в плане дисциплины. Во взаимоотношениях с Анатолием Николаевичем нередко проступал его своенравный характер. Выслушав советы учителя, он часто поступал вопреки пожеланиям наставника.

Среди бумаг А.Н.Александрова сохранились заметки, которые он вел, наблюдая за работой своих студентов. Есть там слова, относящиеся к опусам Н.Халмамедова. Упоминая Нуры, профессор пишет чаще всего: «На редкость одарен». Или: «Дьявольски талантлив». На старших курсах, когда буйный нрав Халмамедова вызывал неуправляемые реакции, Анатолий Николаевич записывает: «Нуры опять набедокурил. Пришлось идти к Свешникову (тогдашний ректор консерватории). В качестве оправдательного документа взял первую часть симфонических картин «Туркмения». Посмотрев партитуру, ректор сказал: «Это будущая туркменская классика» и ограничился выговором».

Год от года совершенствовались мастерство, опыт и профессионализм будущих классиков туркменского музыкального искусства. Созданные ими сочинения уже в студенческие годы приобретали большую популярность. Вспомним пьесу «Звуки дутара», которую Нуры Халмамедов посвятил памяти дутариста Мыллы Тачмурадова. Сам блестящий пианист, Нуры Халмамедов в 1962 году на конкурсе молодых композиторов в Москве за пьесу «Звуки дутара» был удостоен специального почетного диплома.

Первым крупным студенческим произведением Амана Агаджикова стала четырехчастная симфоническая сюита «Каракумы». По мнению музыковеда И.Вызго-Ивановой, «главная привлекательная черта сюиты, как и других произведений А.Агаджикова – проникновенный лиризм и распевность». Прозвучавшая впервые на третьем съезде композиторов Туркменистана, сюита А.Агаджикова сразу же привлекла к себе внимание общественности. Знаменательным произведением в симфоническом наследии туркменской композиторской школы стала и дипломная работа Н.Халмамедова – симфонические картины «Туркмения», прозвучавшие в мае 1963 года на госэкзамене в Москве в исполнении Большого симфонического оркестра.

Один из воспитанников А.Александрова, профессор Московской консерватории Роман Леденев вспоминал «добрый и мягкий характер Нуры, который был написан на его лице. Я знал Халмамедова в годы учебы в консерватории, несколько лет вел с ним занятия по полифонии. Он был скромен, несколько медлителен и совершенно безобиден. Эти качества не всегда полезны для их обладателя, но они – качества настоящего интеллигентного человека. Позже мы встречались нечасто, но эти встречи, даже самые мимолетные, приносили мне радость. Удавалось иногда услышать его произведения, неизменно искренние, интересные, ярко национальные».

Из воспоминаний искусствоведа Софьи Хентовой: «Нуры принадлежал к тем исключительным, необычным творцам, которые не вписывались в наше время. У него было открытое сердце, чуткое к боли, лжи. Помню потрясение, которое испытала, услышав романсы Нуры Халмамедова на стихи Есенина. Их спела Мая Шахбердыева, в Ленинграде, у меня дома, в присутствии нескольких коллег-музыкантов, искушенных в композиторском творчестве. Они изумленно спрашивали: «Кто автор? Что еще сочинил?» Потом я познакомилась с Нуры и ощутила тонкость, деликатность натуры, излучавшей магнетические токи таланта. Этот талант требовал правду, находил ее в себе, в музыке, наполнявшей все его существо. Его музыка, необыкновенная по эмоциональной силе, красоте, мастерству, выходит за национальные рамки, и ее нужно распространять повсюду. На больших и трудных рубежах музыка Нуры Халмамедова должна быть с нами, как опора и утешение».

Как видим, талантливый педагог Анатолий Николаевич Александров формировал в своих воспитанниках собственное мышление, неповторимый композиторский стиль, учил их гармонии чувств и логической стройности формы.

Заветная мечта туркменских юношей – почувствовать и воспринять, посредством Анатолия Александрова, столь неожиданную и чудесную связь с гением русской музыки Петром Ильичем Чайковским – сбылась. Созданные Нуры Халмамедовым и Аманом Агаджиковым произведения вошли в золотой фонд туркменского композиторского наследия. В их музыке, необычайно органичной, отличающейся удивительной жизнерадостностью и мелодизмом, разнообразием звуковой палитры, безошибочно угадывается почерк ее гениальных создателей.

Слева: А.Агаджиков, Н.Халмамедов, Д.Нурыев, Ч.Нурымов, Р.Аллаяров, Р.Реджепов (слева направо). Справа: А.Агаджиков, Ч.Нурымов, Н.Халмамедов

Слева: А.Агаджиков. Справа: А.Агаджиков, Д.Нурыев, Н.Халмамедов

Джамиля КУРБАНОВА